Системы безопасности убедительно демонстрировали полное отсутствие незваных гостей, и Люциан спокойно отправился к Уртензи. Каэсид пришел сюда исследовать и удовлетворить свое любопытство. Думал ли он, что сам станет источником информации? Возможно, слугой. Или рабом. В зависимости от настроения и планов Патриарха. В противном случае к этому моменту Уртензи был бы прахом, а не пленником. 
Обработку можно было начинать хоть сейчас, вот только Люциану было не по нраву показное спокойствие Каэсида. Возможно, после кола в сердце это спокойствие уже улетучилось, но все равно – та выдержка, которую успел проявить пленник, не лучшая предпосылка для предстоящих действий. Лучше, если он будет испытывать эмоции. Сильные. Желательно страх или ярость. Все они становятся понятней, когда во власти сильных эмоций. Хуже думают, больше ошибаются, чаще показывают свою истинную натуру.     

Если произошедшее позволило Епископу вести себя так, значит можно попробовать подкорректировать его память. Дополнить новыми обстоятельствами и деталями пленения, способными напугать мистера стальные нервы. Люциан был не против испытать Уртензи на прочность. Немного развлечься с ним и его разумом.   
Итак, он прибыл сюда и влез на забор – это его ошибка – сей факт нужно оставить. Далее появился я в облике старомодного аристократа, поприветствовал и приказал обрести форму – это тоже оставим. Уртензи не подчинился и ушел в сторону – допустил вторую ошибку. Последствия этой ошибки в его памяти следует изменить. Нужно сделать так, чтобы все вопросы, с которыми он шел на виллу, остались бы на месте. Добавить к ним много новых. Пленник должен чувствовать себя ничтожеством, должен не понимать где он, кто вокруг и чего от него хотят. Это заставит его понервничать. Ну и моя любимая цикличность, разумеется. Патриарх высокомерно усмехнулся. Прежде чем спускаться к Уртензи, он предпринял попытку изменить его память. Тем же дистанционным способом, как до этого менял воспоминания Изабеллы.

Когда с изменением памяти было покончено, Патриарх спустился вниз и вошел в подвал. Неспешно затворил дверь и посмотрел на пленника, вглядываясь в его ауру. В кромешной тьме околдованного подвала мог видеть только Люциан. Уртензи мог только слышать.

[dice=15488-1936-3872-17424-1936-15488-3872-13552-1936-3872-15488-3872-5808-13:10:0:Доминирование 8: Далекое Владычество (Far Mastery) = Восприятие (8) + Эмпатия (5) против сложности 6]

[dice=5808-7744-5808-13552-9680-1936-19360-15488-19360-17424-15488-15488-1936-13:10:0:Доминирование 3: Забвение = Сообразительность (7) + Хитрость (6) против Силы Воли Уртензи (8)]

[dice=19360-15488-15488-5808-7744-9680-17424-7744-3872-15488-11616-9680-7744-13:10:0:Прорицание 2: Чтение Ауры = Восприятие (8) + Эмпатия (5) против сложности 8]

P.S.
Если Far Mastery вдруг не сработает, Люциан повторит попытку.

Аура Причудника полностью оправдывала прозвище своего обладателя – в нынешней ситуации она излучала спокойствие и одержимость. Одержимость, скорее всего, маниакальным любопытством – ты показал его вместе с необычайным пренебрежением к собственной не-жизни и безопасности еще во время короткого разговора у ворот. Любопытство и страсть исследователя, затмевающие в тебе все остальное. Такие индивиды встречаются, хоть и редко – даже за секунду до собственной смерти вместо попыток спастись они будут разглядывать угрожающим им меч, и гадать – где и в какую эпоху его выковали. Случается. Но почему ты настолько спокоен? Выдержка? Козыри в рукаве? Или уже понял, что обречен, и смирился с этим? А может просто жить надоело, и ты специально лезешь во все дыры, не решаясь встретить рассвет? Или все та же страсть к разгадке для тебя важнее собственной шкуры? Любопытно и странно.   

Патриарх использовал Маску Тысячи Лиц, чтобы изменить свой голос – сделать его сухим и отличным от нынешнего. Голос для пленника должен быть новым, а зрительный образ не так важен – все равно Уртензи его не увидит. Например, пусть это будет некто в робе с широким капюшоном, скрывающим лицо. Следующим шагом были ментальные оковы, чтобы пленник не мог использовать даже остатки своих сил. Жестко, но может пригодиться – Ласомбра предпочитал твердые гарантии, пресекающие любые возможные поползновения оппонента. Как только все было готово, Люциан заговорил.     

- Здесь тебе не нужно представляться, юный Уртензи. Мы знаем о тебе достаточно. Потомок Маркониуса из клана Ласомбра… вернее того, кем он стал. Каэсид, - Патриарх сел в кресло, и теперь был всего в трех метрах от пленника, - О своем статусе можешь тоже не говорить. Ты Епископ Шабаша. Возглавляешь местную малышню и считаешь Картахену своим доменом. Охотишься за сильной кровью и чужими тайнами. Ты привык получать желаемое без ведома и дозволения законных обладателей приглянувшихся тебе благ. 
Последние две фразы, в отличие от остальных, были сказана с едва заметным эмоциональным оттенком – укором и неодобрением. Достаточным, чтобы Уртензи услышал.
- Также можешь не объяснять, почему пытался проникнуть на виллу. Тебя заинтересовал прорыв Бездны в прошлом году. Даже юнцы вроде тебя могли ощутить произошедшее. Ты чувствуешь его отголоски спустя все это время, строишь забавные версии, пытаешься исследовать непонятное, - сейчас тон Люциана напоминал воспитателя, который умилялся шалостям неразумного ребенка, - Тебя терзает любопытство, юный Уртензи. Губительное любопытство. Терзает настолько, что ты позволил себе навязчиво изучать виллу Сфорца Ди Скьярра, - здесь Патриарх вновь показал нотку легкого недовольства, - А когда так ничего и не узнал, осмелился заявиться к нам лично. Нарушить границу чужих владений. Пренебречь тем шансом, который тебе великодушно дали. Подобно бабочке, что летит в самое жерло бурлящего вулкана, чтобы рассмотреть красивые огоньки. Глупо. Наивно и глупо. Здесь тебя считали умнее, Уртензи. 

Ожившая тень все еще находилась рядом с пленником. Она получила мысленный приказ взяться за кол. Вытягивать нужные сведения из Епископа можно, но затратно. Еще можно пытать – это Допотопный Ласомбра умел делать очень хорошо. Пока пусть говорит сам. От его слов никакой угрозы не будет.

- Но больше всего забавляет даже не это, а твое полнейшее безразличие к собственной не-жизни. С опаленными крыльями, слепой и беспомощный, в полушаге от Окончательной смерти… или чего-то гораздо более страшного… ты продолжаешь любоваться огоньками в жерле вулкана и строить новые гипотезы, когда в этом уже нет ни капли смысла, - тень резким движением выдернула кол из пленника – даже если ментальные оковы не подействовали, Уртензи все равно никуда не денется, - На твою удачу, юный Уртензи, в жерле вулкана тоже водится любопытство. Его немного, но для тебя это шанс. Возможно, последний в твоей не-жизни. Так что говори, пока можешь. Я тебя слушаю.   

В нужные моменты Патриарх делал паузы и играл интонациями, чтобы пробудить страх в темной душе Каэсида (использовал Запугивание 9). А слушая ответ, он внимательно оценивал – нет ли в словах пленника лжи (Чувство лжи 6).

[dice=1936-5808-9680-1936-9680-9680-17424-9680-5808-11616-1936-5808-19360-1936-14:10:0:Доминирование 7: Strings of the Marionette. Манипулирование (8) + Лидерство (6) против Силы воли Уртези +1 (итого 9). Продолжительность = 1 сцена за успех]

Подумать только. Этот смертник еще и улыбается. Не молит о пощаде, не угрожает, не пытается заинтересовать, даже не задает вопросов, чтобы проверить очередные свои гипотезы. Не делает ничего. Просто стоит и улыбается. Храбрец, глупец, или... есть такое емкое новомодное слово, как тормоз? Чудак-Причудник. Не зря вас так называют. Покойный Лефевр был гораздо словоохотливее.
Второй раз Люциан давал ему шанс, и второй раз Уртензи этот шанс проигнорировал. Или не заметил. Или сознательно отверг. И он сумел избежать ментальных оков. Сильная Воля или неудача? Вскоре это может потерять всякое значение, но все равно любопытно.
- Если тебе действительно нечего сказать, мы можем поставить точку в судьбе Уртензи прямо сейчас. Гостей мы не звали, а пленники нам не нужны, - безразлично отозвался голос из темноты.

Повинуясь мысленному приказу хозяина, тень положила руку на плечо пленника. Спиной Епископ вновь почувствовал знакомое острие кола.     

Безумству храбрых поем мы славу. Но тут просто безумство, о котором толком и спеть нечего. Так ли безразлична Уртензи его жизнь?

Уртензи продолжал удивляться и задавать себе вопросы: зачем они это затеяли и чего они от разнесчастного Причудника хотят? Видимо по своей природной рассеянности запамятовал, что сам все это затеял, и сам чего-то хотел. Теперь же, оказавшись в интересующем его месте, пред светлыми очами интересующей его силы, Уртензи так растерян. Почему? Воистину, безмозглая бабочка, залетевшая в самое жерло грозного вулкана. И ведь удивляется – за что ей все это, и почему вулкан такой нехороший.   

Дергать плечом и шарахаться, конечно же, было бесполезно. Будучи вдвое слабее своего источника, ожившая тень Патриарха все равно была физически сильнее Уртензи и пленника держала крепко. А самого Люциана слова Епископа теперь… позабавили, заставив сдержанно улыбнуться. Пленник держался с достоинством, хоть и странно. И он был прямым потомком. Сейчас строптивый Уртензи пытается переложить свою вину на другого, отказываясь признавать свою ошибку или искренне не понимая ее. Любой другой был бы наказан немедля, но этому Причуднику хотелось дать шанс. Наказать всегда успеется.

Его темное святейшество умеет разговаривать, не хочет погибать и начинает думать. Уже лучше. Медленно, но верно мы переходим к привычным категориям.
Интонация стала несколько мягче. Люциан хотел, чтобы потомок взглянул на созданную им же проблему иначе. Авось случится просветление в мозгах и вспомнит, по чьей милости здесь очутился.

- И снова ты нас удивляешь, юный Уртензи. Подумай сам. Ты почувствовал огромную силу, которая даже близко не сравнима с твоей. Ты сам пришел к ее источнику, забыв о благоразумии и осторожности. Именно забыв, потому что рассчитывать на посредственные фокусы было верхом легкомыслия. И не предвидеть потенциальную опасность от своего вторжения тоже. Ведь ты далеко не глуп, юный Уртензи. Почему же ты не подумал, что оказавшись в эпицентре интересующей тебя аномалии, столкнешься с кем-то или чем-то много сильнее тебя самого? Что эта сила обязательно примет тебя как дорогого гостя, а не сотрет в порошок только лишь за беспокойство или твою навязчивость? Ты совершил большую, огромную ошибку, юный Уртензи, и теперь несвободен. Но тебе посчастливилось вызвать недоумение и любопытство у нас, и потому ты до сих пор существуешь. Еще тебя спасает симпатия одного Ласомбра, чьим прямым потомком ты являешься. Если тебе и следует на кого-то злиться, то только на себя самого. Особенность ошибок как раз в том, что все они имеют свою цену, - небольшое нравоучение плавно перешло к вопросу, который решительно попытался поднять сам Каэсид, - Теперь ты спрашиваешь о цене и компенсации за свое вторжение. Хм. Что именно ты надеешься у нас купить? И чем ты можешь нас заинтересовать?

Попробуй, но только учти, что у нас здесь ярко выраженный рынок покупателя, а не продавца. Из разговоров с Филоменой Ломбарди вампир запомнил несколько современных экономических понятий, но произносить их вслух не стал. Момент сейчас не самый подходящий.

Чем больше Люциан слушал Уртензи, тем больше поражался, как чудно работает мозг в причудной черепушке. И думал о моменте своего возвращения из Бездны. Кто еще мог почувствовать выход? Сколько их? Что они думают о произошедшем? С кем поделились новостью и что намерены делать? Не хотелось бы регулярно отвлекаться на отлов таких вот юных скаутов-натуралистов у себя под окнами. Конечно, Патриарх осознавал, что в Картахене могли оказаться сверхъестественные существа, обладающие достаточной чувствительностью, чтобы заметить прорыв. Он даже принципиально остался на вилле, намереваясь подождать их. Уже успел успокоиться, что возвращение прошло незамеченным, а спустя год  - здрасте пожалуйста – вдруг такой нежданчик: “Со Пскова я – странница – пришла собачку говоряшую посмотреть”. Тьфу! Цирк! Да еще с такими своеобразными и требовательными клоунами. Хорошо еще веселит своими перлами. Теперь главное не теряться и вытащить из его юмора максимум полезной информации. А там, глядишь, и сам Каэсид на что сгодится. 

- Грань между отвагой и безумием исчезающе тонка. Порой ее сложно заметить, и еще сложнее не переступить, - заметил Патриарх, и улыбнулся предположению о костре, - Сейчас ты не у костра, а в самом жерле вулкана, юный Уртензи. Что же до твоих выводов и наблюдений – образно выражаясь, ты заметил лишь шум и остатки облака пепла, которые до тебя случайно донес ветер после извержения. Этого слишком мало, чтобы судить о самом источнике и делать выводы. А наблюдать за теми, кто сам того не ведая живет у подножия вулкана, и вовсе пустое занятие, - хотелось бы Патриарху знать кто еще заприметил то облако и понял откуда оно прилетело, но дойдем и до этого, - Знания имеют ценность во все времена. Но ценность разную. Какие свои знания, например, о Картахене ты считаешь наиболее ценными и интересными? Рассказывай и попробуй удивить нас, юный Уртензи.

Последнее было сказано с применением Гипноза и Обоснования, чтобы Уртензи не увиливал от ответа.

[dice=3872-5808-17424-17424-17424-1936-19360-7744-17424-17424-1936-9680-19360-3872-14:10:0:Доминирование 2: Гипноз = Манипулирование (8) + Лидерство (6) против Силы Воли Уртензи (8)]

[dice=1936-19360-5808-9680-13552-1936-5808-13552-1936-19360-3872-11616-1936-1936-14:10:0:Доминирование 6: Обоснование (Rationale) = Манипулирование (8) + Хитрость (6) против Сложности (равна Сообразительность (3) + Самоконтроль (5) Уртензи)]

Уртензи не понимал, не улавливал логики. Именно этого и хотел Люциан. Озадачить. Держать свою жертву в неведении и волнении как можно дольше, открывая общую картину постепенно. Шаг за шагом. И только нужные фрагменты. Чтобы дело пошло быстрее, сейчас можно открыть следующий кусочек пазла. А вместе с ним – дать Епископу немного надежды. Сейчас жертве требовалась мотивация.
- Удачно или нет – пока вопрос не решенный. Твоя ошибка еще может обернуться большой удачей. Для тебя. А может и не обернуться. Сейчас только один Ласомбра желает понять, сможешь ли ты быть хоть чем-то полезен. Чтобы был повод оставить тебя в живых и простить твое нелепое вторжение. Остальным юный Уртензи безразличен, - Патриарх не лгал, потому что в доме были “остальные” – прислуга, охрана, Изабелла – им Епископ действительно был безразличен, т.к. они даже не подозревали о его существовании, - Ты говорил, что можешь быть полезен только своими знаниями, и мы даем тебе возможность это доказать. Пока у тебя получается неважно.

Знания Епископа Шабаша – не так уж и смешно. После возвращения из Бездны Люциан хотел знать о современно сообществе вампиров как можно больше, а Шабаш был значительной частью этого сообщества. Кроме того, будучи врагами Камарильи, они должны были обладать информацией о главном враге. А Камарилья и Шабаш - это уже почти полная картина современной ночной жизни. Ну, или охватывающая ее львиную долю, как минимум.
Знания дворов Подменышей – тоже любопытно. Когда-то Люциан знал о них много. Очень много. Но амнезия лишила его тех знаний. Укрыла их глубоко, или же стерла. Возможно, Каэсид даст необходимый импульс для восстановления этой части памяти Люциана. Или сообщит о Подменышах то, чего Патриарх никогда не знал. Очень смутно Патриарх помнил о связях Маркониуса и новой Линии крови с феями.
Знание религий, и их связей с магами – может оказаться полезным. Патриарх уже успел понять, что религия не имеет такой власти над обществом, какую имела в средневековье. Но ее влияние на умы и души миллиардов людей никто не отменял.
Наконец, о Картахене. Тут все просто – пока Патриарх живет в этом городе, любая информация о Картахене может сыграть свою роль. Особенно удивляет то, что сказал Каэсид – город всецело во власти людей, и никого больше. И это говорит Епископ Шабаша, чья секта официально объявила город своей территорией. Занятно. Но почему так? Хорошая тема для поддержания разговора.

- Значит, ты осознаешь, что Картахена не принадлежит вашей секте, хотя среди вампиров и декларируется обратное. Это хорошо, - Люциан не стал говорить, что городом правят именно люди, чтобы не подтверждать тезис Уртензи, - Тогда нам любопытно, почему две стаи, сидящие в городе, и Епископ, которого многие побаиваются, смирились с этим? Почему не взяли городишко средней руки под свой контроль? Вас смущают те остальные, кто “прыгают вокруг”? Кого из тех остальных ты вообще знаешь?         
Уртензи уже понял, что проглядел целый “вулкан” в “своем” домене. А что же насчет остальных соседей?

Он не понимает смысла простых вопросов, или слишком занят сочинением собственных? Опять ответил мне вопросом на вопрос. Всюду вставляет эти свои неуместные уточнения. Позволяет себе усмехаться чему-то. Имеет наглость спрашивать и беспечно витать в собственных догадках. Была ли это привычка, намеренная дерзость или обыкновенная рассеянность со стороны Уртензи – неважно. Патриарху это не нравилось. Раздражало. Возможно, Уртензи считал, что здесь он собеседник. Но он был пленником, а пленники не должны позволять себе подобных рассуждений. Что мне с ним сделать за это? Наказать? Поставить на место? Заставить отвечать? Хочется швырнуть этого Причудника о стену Щелчком, да только переживет ли он такой удар? Я еще не проверял его на прочность. И стены жалко. Прежде чем наполнить подвал тьмой, по приказу принца Антонио здесь существенно обновили интерьер – теперь отделкой и предметами обстановки подвал ничуть не уступал изысканной гостиной двумя этажами выше. С другой стороны, можно просто игнорировать все лишнее в словах Каэсида. А то чего доброго возгордится, что на его попытки отвлечься от темы вообще реагируют. 

Решив проигнорировать отвлеченные рассуждения Каэсида, Люциан уточнил свои вопросы, на сей раз прибегнув к Гипнозу. Задавая вопрос, Патриарх хотел слышать ответ, а не пространные рассуждения Причудника.   
- Ты сказал, что Картахена принадлежит людям, а остальные, кто, исходя из логики твоих слов, не люди, только прыгают вокруг. Назови нам этих остальных. Перечисли всех, кого знаешь. Кто они, чем занимаются в Картахене, каковы, на твой взгляд, их интересы в городе, - это было прямым гипнотическим указанием с Обоснованием, чтобы, наконец, услышать ответ, - Ты считаешь знания своей сильной стороной. Полагаешь, что можешь расплатиться ими. Вот и проверим, так ли это.  

Остальные вопросы Люциан пока придержал. Пленник итак слишком много отвлекается и виляет из стороны в сторону. А может кол у спины мешает ему думать? Или неудобная поза? Кровь к мозгам плохо притекает. Или мурашки слишком отвлекают, бегая по телу.  Патриарх беззвучно усмехнулся
- И уберите кол от его спины. Юный Уртензи и без того много отвлекается.       
Тотчас кол послушно ушел в сторону, оставшись где-то позади в руках теневого двойника. У Люциана промелькнула мысль – а не предложить ли пленнику присесть. В подвале были превосходные антикварные стулья с фигурными спинками… из железа. Но нет. Это было бы слишком явной издевкой.     

[dice=3872-3872-7744-7744-3872-1936-7744-5808-15488-3872-13552-1936-17424-11616-14:10:0:Доминирование 2: Гипноз = Манипулирование (8) + Лидерство (6) против Силы Воли Уртензи (8)]

[dice=13552-11616-17424-7744-5808-15488-13552-15488-3872-11616-5808-13552-13552-15488-14:10:0:Доминирование 6: Обоснование (Rationale) = Манипулирование (8) + Хитрость (6) против Сложности (равна Сообразительность (3) + Самоконтроль (5) Уртензи)]

Люциан действительно не отрицал и не подтверждал. Теперь он просто не обращал внимания на лирические отступления Каэсида, а задавал вопросы. Похоже, Епископа это малость встряхнуло. На сей раз он даже обошелся без усмешек и не осмелился ничего спрашивать. Был занят подбором слов, чтобы ответить на вопрос, и при этом сказать как можно меньше. Люциана это порадовало, и нахлынувшее было раздражение пошло на убыль.

- Выдашь всех и каждого, если мы захотим. Только в этом нет необходимости. Обе стаи нам давно известны: и городские юнцы, и те морские скитальцы, что немного постарше. В них нет ничего интересного, - скучающим голосом ответили из темноты - эту информацию Патриарху уже выдал Лефевр перед своей Окончательной Смертью, а детализация местной малышни в данный момент Люциану не требовалась, - Ты правда решил, что открываешь нам глаза, юный Уртензи? Судя по тому, что мы сейчас от тебя слышим, ты сам отчаянно нуждаешься в прозрении. Умолчим о демонах – они всегда тема отдельного разговора… со сведущими, к коим ты не относишься, по собственному признанию. Шервудская банда? Учитывая их ярко выраженный стиль и претензии на подражательство, они достаточно заметны в городе. Хотя бы потому, что выбирая подобный стиль, обычно хотят, чтобы окружающие это заметили и оценили. Стаи Шабаша, которых ты собрался, - голос слегка усмехнулся, - не выдавать? Увы, с шумными кровавыми оргиями, которые принято с завидной регулярностью устраивать в Шабаше, эти юнцы тем более не могут рассчитывать на абсолютную секретность. Хорошо еще тебе известно о существовании одиночек в Картахене. Хотя и тут ты знаешь не всех. А те, что “известны”, остаются для тебя загадкой. 

Уртензи осторожничал, пытаясь не взболтнуть лишнего, а Люциан, в свою очередь, одним махом обесценил озвученные секреты Картахены. Хотя сведения были интересными, и Патриарх запомнил каждое имя, Каэсиду он решил продемонстрировать иное. Пленник сам предложил компенсировать свое вторжение, заявив, что располагает знаниями. Это было очень кстати, ведь Люциан нуждался как раз в знаниях. И информации. О том, что творится и кто водится в Картахене, в первую очередь. Еще Ласмобра не забывал отмечать существенные для себя детали: Епископа не интересует власть, и это похоже на правду. Еще он не хочет становиться предателем и нарушать взятые обязательства. Даже сейчас, когда под угрозой его жизнь. Похоже на этику и убеждения. Удобные качества. Может пригодиться.

- Предложив компенсировать свое вторжение знаниями, пока ты демонстрируешь удручающую неплатежеспособность, юный Уртензи. Вопросы задаются, чтобы проверить - есть ли у тебя “валюта”, которой ты сам предложил расплатиться. Но из карманов ты достаешь мелочь. Ею можно заинтересовать разве что нищебродов. Если это все, что у тебя есть, ты сам нищий. Даже в “своем” городе ты многого не знаешь, - Патриарх собирался продолжить сбор информации и задал новые вопросы, - Говоря о Шервуде, ты понимаешь их истинные цели? По-твоему, чем на самом деле они занимаются в Картахене? И что ты знаешь про одиночек, которых назвал?

Вопросы Патриарх вновь сопроводил Гипнозом и Обоснованием. Он не стал спрашивать про стаи Шабаша, чтобы Каэсид не терзался своими клятвами и обязательствами. Не сейчас. Помимо Шабаша всплыли новые, ранее не известные Люциану фигуры. 
Хватит доставать из кармана проржавевшие монетки. Я хочу видеть купюры. Желательно крупные.     

[dice=13552-9680-13552-15488-13552-9680-1936-5808-17424-3872-11616-13552-1936-17424-14:10:0:Доминирование 2: Гипноз = Манипулирование (8) + Лидерство (6) против Силы Воли Уртензи (8)]

[dice=5808-5808-1936-7744-5808-5808-1936-17424-9680-7744-3872-9680-17424-3872-14:10:0:Доминирование 6: Обоснование (Rationale) = Манипулирование (8) + Хитрость (6) против Сложности (равна Сообразительность (3) + Самоконтроль (5) Уртензи)]

- Ты можешь сделать, но не делаешь. Упускаешь возможности. Одну за одной, а их почти не осталось, - холодный ответ на первую реплику Каэсида прозвучал сразу после нее, пока пленник размышлял о нищебродах и мелочи, - Нам становится скучно наблюдать, как ты доказываешь свою бесполезность. 
Уртензи мог попытаться заинтересовать: предложить свои услуги, влияние, возможности, знания. Мог попытаться обмануть или пригрозить. Мог сделать что-то еще. Но он не делал ничего для спасения своей не-жизни. Вообще ничего. Люциан не понимал, на что Епископ рассчитывает, избрав подобную линию поведения.   
Он говорит. Мало и неохотно, но говорит. Прозвучало новое имя и пара скупых фактов. Но как же медленно. Из него приходится выжимать каждую мелочь.
Труд, конечно, облагораживает, но заниматься такой долгой и нудной работой Люциан категорически не хотел. Скучно. Неэффективно. И, что немаловажно, пленник постепенно расслаблялся. А чего бы и не расслабиться? Пока Патриарх обходился с ним достаточно мягко. Вероятно, по этой причине Уртензи начинал чувствовать себя нужным и потому защищенным.
Мне кажется, или он постепенно уходит куда-то в себя, не уделяя разговору должного внимания? Или Причудник уже вовсю изучает ауры этого места… или зовет подмогу с помощью телепатии? От другого своего пленника, ныне покойного, Патриарх знал, что Епископ Картахены владеет Прорицанием. Не знал только – хорошо или плохо. По мнению Лефевра – хорошо, но это всего лишь мнение молодого и неопытного Цимисха. Молодежь так легко впечатлить. Нет! Так не годится. Для меня ты сосуд. Полный интересной информации и выдающий ее по капле. Как бы нам это ускорить? Да так, чтобы не разбить. 

Опять появилось желание ударить пленника. Пробить в нем дыру побольше, чтобы вместо капель скупых фактов из него бы хлынул поток информации. И опять риск угробить Каэсида сдерживает. Дорогой интерьер, опять же. Врежется в стену, проломит панели, еще и пятна останутся. Отскребай его потом… и  ремонт. Опять заказывать новые панели для стен, подбирать схожую фактуру дорогих пород дуба, снова возиться с памятью рабочих и домашней прислуги. Многовато хлопот ради одного Каэсида. Придется действовать мягче. Для начала, Патриарх предпринял еще одну попытку повязать пленника. После чего продолжил.         

- Ты глава Шабаша в Картахене. Наместник своей секты в городе, лидер. Мы полагали, что ты хотя бы считаешь себя хозяином “своего” домена. Спрашивали о том, что наместник должен знать по долгу службы. Хороший хозяин знает в своих владениях все и всех. Интересуется хотя бы тем, что может угрожать его власти. Но ты, как оказалось, исключение и в этом, - властный Ласомбра был разочарован потомком, и не скрывал этого в своих интонациях, - Ты обличен властью, но власть тебя не волнует. Тебе вверены стаи и целый город, но ты не делаешь ничего, чтобы Картахена принадлежала твоей секте не только на словах. Либо тебе безразличен Шабаш и его интересы, либо ты занимаешь не свое место. И то и другое не способствует удержанию власти. Даже такой формальной, как у тебя сейчас. Чем вообще ты занимаешься на своем “троне”, юный Уртензи? Что тебя волнует в этой жизни?     

[dice=3872-9680-5808-3872-1936-1936-15488-5808-1936-19360-5808-9680-9680-9680-14:10:0:Доминирование 7: Strings of the Marionette. Манипулирование (8) + Лидерство (6) против Силы воли Уртези +1 (итого 9)]

Уртензи замер и осторожно показал свое недовольство шипением. Значит повязан. Фокусов не будет. Заодно и отвлекаться станет поменьше.
Анекдот показался Люциану лишним и не к месту, потому что никак не относился к реальному положению вещей. Если сравнивать с реальностью, то герой анекдота не один на острове. И не сможет добиться одиночества, как бы сильно того не хотел. 
- На острове, в лесу и посреди огромного болота водится много хищников – мелкой рептилии не под силу изменить это. Среди них всегда найдутся те, кому приглянется та самая крохотная кочка. Это лишь дело времени. Особенно, когда Геенна начала свой отсчет.
Патриарх помнил сказания о Геенне. Частично. И уже имел разговор на эту тему с Лефевром. Молодой вампир считал, что Геенна оказалась несбывшимся мифом – ведь ее время настало, но ничего не произошло. Люциан такого наивного оптимизма не разделял и полагал иначе. Геенна могла начаться вовремя и протекать незаметно. Пока незаметно. Сокрытая угроза всегда страшнее явной. Даже то, что Патриарх Ласомбра вернулся из небытия именно сейчас, когда предрекалась Геенна, отчасти подтверждало эту мысль. Сколько еще Патриархов вернулось? Сколько Древних пробудилось от многовекового сна? И где сам Каин? Врядли они бездействуют, а учитывая их могущество и возможности… стоило напомнить флегматичному Епископу о Геенне. 
- Тебе бы следовало вспоминать тексты постарше, чем этот анекдот. Например, пророческие предупреждения… или притчевые сказания Христа, коль уж ты изучаешь христианство. В них больше истины и смысла. В твоем случае хорошо бы начать с притч о вреде беспечности, - навскидку Люциан вспомнил несколько таких притч, и озвучил парочку мыслей из них, - Суд всегда приходит внезапно, разражаясь непоправимыми последствиями, как пришел он во дни Ноевы. Как и тогда, никто не думает ни о чем, кроме каждодневных своих дел и радостей, пока суд неустанно нарастает, чтобы в один день свершиться.    

Говоря о Геенне, Суде и вреде беспечности, Патриарх вновь обратился к своим талантам Запугивания и Экспрессии (9 и 4 соответственно), желая интонацией задеть тревожные струны в душе Каэсида. Не уделять внимания сверхъестественным обитателям Картахены – это беспечность. Идти в эпицентр аномалии – опасная беспечность. Не делать ничего, чтобы спастись прямо сейчас – беспечность еще более опасная. За какой из просчетов Уртензи придется ответить, и как скоро?
Но пока пленник вызывал интерес, Окончательная смерть ему не грозила. Постепенно открывались все новые факты, вызывая у Патриарха все новые вопросы. Значит, ты переделал систему под себя, и Шабаш в Картахене не вполне традиционен? Чтож. Слабым такое не под силу. Поздравляю, Причудник. Только что ты поднял свой рейтинг в моих глазах. Немного. Лефевр говорил что-то о неугодных, которых Епископ прогнал из города. Теперь ты сам вспоминаешь об этом, намекая на свою силу. Осталось разобраться в его обязательствах и целях. Что ты такое, и чего хочешь.     

- Какие обязательства и перед кем ты принял взамен, юный Уртензи? В чем заключаются твои желания, кому и чем ты за них платишь?   
Зная манеру Каэсида юлить и отмалчиваться, вопросы вновь содержали гипнотическое требование. Патриарх хотел слышать четкие ответы, и ничего больше. Он не хотел оставлять пленнику даже возможность уйти от ответа.   

[dice=5808-13552-17424-1936-13552-15488-1936-15488-13552-1936-1936-1936-19360-5808-14:10:0:Доминирование 2: Гипноз = Манипулирование (8) + Лидерство (6) против Силы Воли Уртензи (8)]
[dice=15488-9680-1936-3872-1936-11616-3872-5808-9680-19360-13552-13552-13552-17424-14:10:0:Доминирование 6: Обоснование (Rationale) = Манипулирование (8) + Хитрость (6) против Сложности (равна Сообразительность (3) + Самоконтроль (5) Уртензи)]

Ответил охотно, но мало. Выдавать стаи ему казалось предательством, а эту информацию выдал на удивление легко. Действие моего гипноза, или его осознанный выбор? Все равно мало. При обсуждении собственных гипотез от него было больше слов. Что вполне объяснимо. С Миланским Кодексом понятно – стандартная процедура для любого шабашиста, как присяга для солдата. Но вот остальное создает больше вопросов, нежели готовых ответов. Люциан решил не гадать на кофейной гуще, когда можно просто уточнить. Если Уртензи хотел отделаться общими фразами, то новые вопросы лишали его этой возможности. Последовали уточнения. Как и предыдущие слова Патриарха, они сопровождались связкой Гипноза и Обоснования. Так оно вернее будет.

- Какие именно мирные соглашения ты имеешь в виду? Между кем и кем? Кто их заключал? В чем их суть и условия? Кто, помимо тебя, выступает гарантами мира? – чтобы не возвращаться к этим вопросам потом, Люциан спросил сразу, - Говоря о постановлении свыше, кого конкретно ты имеешь в виду? Назови нам имена и статус. 

[dice=5808-13552-17424-1936-13552-15488-1936-15488-13552-1936-1936-1936-19360-5808-14:10:0:Доминирование 2: Гипноз = Манипулирование (8) + Лидерство (6) против Силы Воли Уртензи (8)]
[dice=15488-9680-1936-3872-1936-11616-3872-5808-9680-19360-13552-13552-13552-17424-14:10:0:Доминирование 6: Обоснование (Rationale) = Манипулирование (8) + Хитрость (6) против Сложности (равна Сообразительность (3) + Самоконтроль (5) Уртензи)]

Странная штука память. Еще более странной она становится после амнезии. Иногда даже самые простые из забытых вещей приходится учить заново, тогда как звука одного единственного имени бывает достаточно, чтобы поднять из забвения целый пласт воспоминаний. Сильвестр де Руис было как раз одним из таких имен, и в потрепанной памяти Патриарха наступило столь любимое им прояснение. Он опять вспомнил. Вспомнил сразу и много.
Сильвестр де Руис…? Да! Припоминаю его. Изобретательный удачливый шпион. Еще при жизни он умудрился привлечь к себе внимание Amici Noctis. Самое пристальное внимание. Одни мечтали его убить, другие даровать ему Становление, но никто из высших судей клана не был равнодушен к этому пройдохе. Немудрено, что Сильвестр занял место среди них, став самым молодым судьей в истории клана. А потом и главным Ласомбра во всей Иберии. Наместником клана. Моим наместником. Я даже позволил ему обустроить жилище в собственном замке, рядом с собой. Немногие удостаивались подобной чести. Люциан прикрыл глаза, вспоминая шикарное помещение, больше напоминающее личные покои халифа. У де Руиса, несомненно, был вкус. И отменный! А потом возник и образ ухоженного вассала, за внешностью которого следили сразу три гуля. Маленького роста, смуглый, худощавый, с седыми усами, тоненькой бородкой и еще более тонким шрамом на левой щеке… де Руису позволили дожить до преклонного возраста, чтобы иметь удовольствие наблюдать за любопытными поворотами его судьбы, прежде чем клыки Клеоболуса сделали свое дело. Его называли Владыкой теней… и всей Иберии. В нем сочеталось столько полезных качеств. Его осведомленность была выше всяких похвал… а как хорошо де Руис исполнял деликатные поручения. Если бы еще он не был таким мягкотелым… если бы умел действовать жестко. Особенно со своим набожным отпрыском Амбросио… мда…мятежным Амбросио. Ведь это он в конечном итоге погубил своего Сира... де Руиса… а потом начал всю эту революционную возню. Тогда я заметил… и уже думал, что с этим делать. Но планы заговорщиков все перечеркнули.
Тень недовольства скользнула по лицу Патриарха. Чем дальше воспоминания отдалялись от личности Сильвестра, тем меньше их оставалось. Если преданный вассал де Руис большую часть времени был в поле зрения Патриарха, то его дитя Амбросио Луис Монкада ни разу не удостоился личной аудиенции прародителя. Одно присутствие вампира, обладающего истинной верой, доставляло заметные неудобства. И Люциан предпочитал следить за успехами видного церковника и богохульника на расстоянии. Было за чем следить: умелые интриги, борьба за власть, высочайший статус среди смертных – в лоне самой Церкви. В памяти Патриарха этот потомок остался чудовищем, искусно скрывающимся за маской благопристойности. Если де Руис, по мнению Люциана, был мягкотелым, то Монкада казался несгибаемым. Этот всегда умел подчинить, впечатлить, раздавить. Никогда не стеснялся показать свою силу. Удачный выбор для Становления… весьма удачный. Такие украшают породу Ласомбра. Создают клану репутацию. Даже здесь бедняга Сильвестр показал свой талант – подобрал хорошую кандидатуру, хотя впоследствии пал жертвой своего же выбора. Какая ирония. Личность бывшего архиепископа внушала Люциану уважение, но последние его дела вызывали куда меньше одобрения. Впрочем, дела эти считались последними очень давно. Прошло целых пятьсот лет. Патриарх видел, как сильно изменился мир, и предполагал, что набожный вампир за такой срок мог измениться столь же значительно. Нужно еще разобраться – до чего дозрел сей дивный фрукт. Сгнил или стал вкуснее. По крайне мере, Монкада до сих пор существует в ночи. И все еще у власти. А это уже показатель, достойный внимания.

- Дааа… молодой де Руис. Дитя Клеоболуса, - если Уртнези был “юным”, то Сильвестр удостоился звания “молодой” – просуществовать без малого 700 лет, да еще в неспокойной Иберии, таки не шутка, - В его голове часто рождались удачные идеи. Он был видным вассалом Моря Теней. Перспективным. Все те “недостойные внимания вещи”, которых ты не знаешь и не хочешь знать в крохотной Картахене, Сильвестр досконально знал и отслеживал во всей Иберии. Он понимал, что ценное есть и в большом, и в малом, - сейчас Патриарх жалел, что на месте пленника не оказался потомок вроде де Руиса, - Увы, Сильвестр прощал своему набожному отпрыску слишком многое. За что и поплатился. Жаль. Он умел быть полезным… как видишь, некоторые из его идей живут и приносят пользу до сих пор. А Монкада, - Люциан понимающе усмехнулся, - разумеется, этот шахматист не оставил Мадрид. И врядли оставит. Там его корни, его интересы… одно убежище чего стоит. Ведь тебе доводилось бывать гостем Амбросио, юный Уртензи? Или такой чести удостаивался только Сегес? 
Доминирование в прежней связке продолжилось, когда зазвучали новые вопросы. Пока что они не касались фей. Спрашивая сразу обо всем, Патриарх рисковал получить еще один расплывчатый ответ, а хотелось конкретики. Тем более сейчас, когда речь зашла о старых знакомых.       
- Значит, ты получаешь приказы непосредственно от Амбросио? Насколько часто и каким образом вы с ним контактируете? Когда именно и где состоялась ваша последняя встреча?

[dice=5808-13552-17424-1936-13552-15488-1936-15488-13552-1936-1936-1936-19360-5808-14:10:0:Доминирование 2: Гипноз = Манипулирование (8) + Лидерство (6) против Силы Воли Уртензи (8)]
[dice=15488-9680-1936-3872-1936-11616-3872-5808-9680-19360-13552-13552-13552-17424-14:10:0:Доминирование 6: Обоснование (Rationale) = Манипулирование (8) + Хитрость (6) против Сложности (равна Сообразительность (3) + Самоконтроль (5) Уртензи)]

Патриарх размышлял без отрыва от беседы. Идеи де Руиса, как правило, были полезны – это он помнил четко. Хитроумный вассал продумывал все до мельчайших деталей, включая исполнителей. Если когда-то сам Сильвестр решил, что лучшими исполнителями его плана будут именно Каэсиды, значит, так оно и есть. Или же это один из наиболее удачных вариантов. О феях память Патриарха пока молчала. Темнейший помнил только, что подменыши в мире смертных та сила, с которой каиниты пересекаются редко, но с которой нужно читаться. Хотя бы из соображений безопасности, и во избежание неприятных недоразумений. А личная безопасность как раз волновала Люциана. Вспомнить. Обязательно нужно вспомнить о них. Вспомнить или узнать.     
Сам того не подозревая, Уртензи поднял свою ценность в глазах Патриарха. Теперь пленник был не просто наместником секты в каком-то городишке, нет! Теперь он был исполнителем плана давно погибшего вассала. Одно только имя Сильвестра де Руиса было своеобразным знаком качества. И полезности. На счастье Уртензи, сейчас все это переплелось с его судьбой, став защитой от накопившегося за время допроса раздражения. Защитой от уничтожения.

Есть жизнеспособный реализованный план и договор, придуманный де Руисом. Исполнителем и гарантом является этот странный Причудник. Он фигура в большой игре. Несколько крупнее, чем показался на первый взгляд. Вероятно, сейчас и договор, и фигура служат Шабашу. Хорошо служат. Значит, смогут послужить и мне.     
Во тьме взгляд Люциана продолжал изучать пленника. Парализованного, скованного, беззащитного.
Ты уже мой. Подчинить тебя полностью будет просто. Но сначала нужно понять, насколько ты самостоятелен. Не держит ли тебя чья-то рука, Епископ. А если держит, то как прочно. Для всех ты должен остаться прежним Уртензи. Всем не обязательно знать, что теперь ты мой.

- Ласомбра или Каэсид… происхождение, секты… все это лишь условности. В первую очередь, ты Уртензи. И у тебя должно быть что-то свое. Оно должно диктовать цели и задачи. Не условности… если ты сам ведешь свою судьбу, - легкое усилие воли, и Доминирование продолжилось вместе с допросом, - Если ты не получаешь приказов от Монкады, от кого ты их получаешь? Кто и в каких вопросах имеет над тобой власть, юный Уртензи? Насколько ты самостоятелен и независим? От секты, от Сира, от кого-то еще.       

[dice=5808-13552-17424-1936-13552-15488-1936-15488-13552-1936-1936-1936-19360-5808-14:10:0:Доминирование 2: Гипноз = Манипулирование (8) + Лидерство (6) против Силы Воли Уртензи (8)]
[dice=15488-9680-1936-3872-1936-11616-3872-5808-9680-19360-13552-13552-13552-17424-14:10:0:Доминирование 6: Обоснование (Rationale) = Манипулирование (8) + Хитрость (6) против Сложности (равна Сообразительность (3) + Самоконтроль (5) Уртензи)]